Теоретиками социал демократии были. Экономические теории социал-демократии

Национальные проблемы в работах идеологов германской социал-демократии

Германские социал-демократы в период до первой мировой войны мало внимания уделяли как национальным проблемам вообще, так и немецкому национальному вопросу в богемских землях, в частности. Большинство публикаций по этой проблематике принадлежало выходцам из суде-то-немецких районов, таким, как К. Каутский и Ф. Штампфср. Редактор, с 1916 г. -главный редактор -центрального печатного органа СДПГ "Фор-вертс" родился и вырос в Брюнне, в Моравии. Штампфер, внимательно следил за развитием ситуации в богемских землях. Он, в частности, ратовал за особое государственное право для Богемии.

Другой выходец из Судет, рожденный в 1854 г. в Праге, в семье чешского театрального декоратора Яна Вацлава Каутского, женатого на немке, К. Каутский был тесно связан с социалистическим движением в богемских землях, Каутский был признанным теоретиком германской социал-демократии. В тоже время он всегда подчеркивал свое чешское происхождение и в юности увлекался чешским национализмом. Касаясь непосредственно немецкого национального вопроса, Каутский не видел перспектив для сохранения Австрии в ее прежней формой, верно подметив, что демократическое разрешение национального вопроса в этой стране приведет к ее превращению "в союз национальных государств". Он возражал также против включения по итогам войны в состав немецкого государства ненемецких национальностей. Специфика идейно-теоретических воззрений Каутского по национальному вопросу состояла в том, что он не ставил во главу угла немецкий национальный вопрос, не считал, что он как таковой может возникнуть. Напротив. Каутский акцентировал внимание на положение немецких национальностей в Австро-Венгрии. Лишь после 1918 г. он вплотную обратился анализу судето-немецкой проблемы.

Лидеры австрийской социал-демократии выступали и в качестве теоретиков национального вопроса и одновременно предпринимали конкретные шаги в сторону его разрешения, в частности, Бауэр и Реннер в период борьбы за социалистический аншлюс в 1918-1919 гг. В Германии же наметилась значительная дифференциация между теоретиками, такими, как К. Каутский, Г. Кунов, и партийными функционерами, использовавшими лозунг разрешения национальной проблемы в политической практике. Наиболее активным пропагандистом аншлюса среди германской социал-демократии был П. Лёбе. Будучи родом из пограничного с Польшей района Бреслау, Лёбе сам находился в сходном с лидерами су-дето-немецкой социал-демократии положении, так как принимал участие в городском самоуправлении Бреслау рабочем округе Немецкого Национального собрания, где ему приходилось бороться за право немцев на самоопределение. Вплоть до гитлеровского переворота Лёбе постоянно подчеркивал необходимость достижения немецкого национального единства и образования Великогерманской республики, которая простиралась бы от Альп и до Северного моря и от Дуная до Рейна.

Описывая Германскую и Австро-Венгерскую империи, Лёбе обе из них признавал многонациональными государствами. Главное отличие между ними заключалось в том, что под властью Габсбургов были объединены многие народы, проживавшие по всей ее территории. Германия же была "более национальным государством", а представители национальных меньшинств занимали приграничные районы империи. Движение за аншлюс в 1918-1919 гг. оценивалось Лёбе как объективно неизбежная тенденция преобразования многонациональных государств в "чисто национальные государства". Эта тенденция продолжала развиваться и после второй мировой войны. Но преобразование европейских государства происходило, по Лёбе, путем насильственного вытеснения немцев из Чехословакии, Венгрии, Югославии, Польши. Помимо Лёбе активными пропагандистами идеи общенемецкого единства выступали также Э. Бернштейн, Р. Брайтшайд, Р. Гильфердинг, А. Криспин.

В изложении истории Германской революции 1918 г., Э. Бернштейн затронул и судето-немецкую проблему, которую он рассматривал с точки зрения возможности установления единства с Австрией. Он указывал, что в силу чехословацкой оккупации судето-немецких районов Германия оказалась отрезана ог Австрии и не могла оказывать той своевременную помощь.

Р. Гильфердинг подчеркивал, что является сторонником идеи "единого государства" всех немцев. На Кильском съезде СДПГ 1927 г. он заявил, что "мы должны с возрастающей энергией вести борьбу за создание единого государства". Главным итогом войны Гильфердинг считал установление "гегемонии англо-саксонского мира". С другой стороны война привела к эмансипации национального самосознания во многих странах Европы, Азии, Северной Африки, Гильфердинг связывал сохранение мира с признанием "права наций на самоопределение" и предоставления национальной автономии национальным меньшинствам.

Помимо крупных, признанных теоретиков актуальные проблемы немецкого национального вопроса в странах Центральной и Юго-Восточной Европы затрагивалась и целым рядом германских социал-демократических публицистов, писателей, историков, не претендовавших на ведущие позиции в партии. Национальные проблемы в Чехословакии освещал Г. Фелингер. Этот автор особое внимание обращал на развитие социалистического движения в ЧСР. Разбирая вопрос о причинах раскола и выделения коммунистической оппозиции, Фелингер подчеркивал, что коммунистические идеи не были широко распространены в народных массах. Раскол партии судето-немецкой и чехословацкой социал-демократии он выводил из внутрипартийной борьбы, подчеркивая явное преобладание в коммунистическом движении чехов. Характеризуя НСДРП(Ч), Фелингер подметил интересную деталь: партия конституировалась на базе крупных ИЕ1дустриальных районов бывшей Австрии, в которых было сильно развито профсоюзное движение. И именно вчерашние профсоюзные лидеры составили большинство среди политического руководства новой партии. Это в свою очередь предопределило тот факт, что коммунистическое влияние внутри немецких профсоюзов было слабее, чем в чешских. Фелингер в умеренных формах поддерживал идею единства социалистического движения в ЧСР.

К числу более самобытных мыслителей может быть отнесен германский социал-демократический писатель и публицист Г. Вендель, который рассматривал проблематику национального вопроса в новообразованных странах, в частности, в Югославии, и общее положение немцев вне границ Германии. Особое внимание Вендель уделял славяно-немецким противоречиям. Ища их причины, он акцентировал внимание на события 1848 г., когда "немцы, столь часто выступавшие во всемирной истории в качестве угнетателей, выдвинули требование свободы народов". Однако борьба немцев за свободу натолкнулась на сопротивление славянских народов, которые стали одним из факторов неудачи демократических революций 1848/49 гг. Вендель отмечал, что этим фактом во многом объяснялась антипатия со стороны основоположников марксизма и лидеров Первого Интернационала к славянам.

Вендель отмечал отличие между южными славянами и чехами и поляками, которые находились на куда более высоком уровне культурного и индустриального развития. Немаловажное значение имел и тот факт, что южнославянские районы находились преимущественно в составе более отсталой Венгрии, так что межнациональные противоречия между венграми и славянами зиждились еще на феодальных основаниях, на противоборстве феодальной знати. Разбирая причины крушения монархии Габсбургов, Вендель указывал, что в основе этого процесса лежали "национально-политические требования" ее отдельных национальностей.

Цель своих исследований Вендель видел в разъяснении западному, германскому в первую очередь, пролетариату сути тех изменений, что произошли в Европе после войны, поскольку "новые государства на Востоке и народы, их создавшие, остаются для нас неизвестными величинами". В произведениях Венделя дана общая характеристика немецкому национальному вопросу, а также положению немецкого национального меньшинства в Венгрии, и, что следует отнести к несомненным заслугам автора, была сделана попытка изнутри (в качестве корреспондента берлинского "Форвертс" Вендель бывал во многих государствах Восточной и Юго-Восточной Европы) охарактеризовать процесс распада Австро-Венгрии и образования на ее осколках национальных государств. При этом он исходил из традиционной точки зрения о том, что именно пробуждение национального сознания в годы первой мировой войны явилось тем решающим фактором, предопределившим крушение многонациональной монархии Габсбургов.

Наибольшее внимание к вопросам теории и истории национальной проблемы и межнациональных противоречий было уделено в произведениях крупнейших теоретиков германской социал-демократии К. Каутского и Г. Кунова. Последний рассматривал проблематику национального вопроса в рамках переоценки идеологических установок периода II Интернационала. Кунов особенно подчеркивал значение национальной идеи в рабочем движении Ирландии и Австрии. Характеризуя процесс образования новых независимых государств после окончания мировой войны, Кунов писал: "Требование национального государства после объединения с находящимися вне его границ национальными группами является наиважнейшим в ходе всеобщего процесса развития и определяет его историческое течение".

Рассуждая о национальном характере и национальном сознании, Кунов подчеркивал, что после окончания мировой войны у многих народов, особенно у немцев, наблюдается отчетливая тенденция к "национальному возрождению", которое было присуще многим другим европейским народам, таким, как ирландцы, итальянцы, поляки и чехи. Кунов был вынужден задуматься над дилеммой, возникавшей при марксистском подходе к национальной проблеме. С одной стороны, марксистская теория давала основания для поддержки прав народов на национальное определение. С другой стороны, возникало противоречие между стремлением отдельных народов к независимости и выходу из состава передовых, развитых государств, например, движение за независимость ирландцев против англичан, при котором перед пролетариатом вставала трудная задача отдания приоритетов.

Еще одна проблема, с шторой также столкнулся Кунов, заключалась в определении содержимого понятия "нация". Отталкиваясь от произведений Маркса и Энгельса, Кунов приходил к выводу о том, что сами основоположники марксизма причисляли к нациям не только словаков, хорватов, украинцев, чехов, моравов, бретонцев, басков и т. д., но и также валлийцев и население острова Мэн. В этом отношение Кунов не дал развернутого комментария и критики этого постулата, который явно нуждался в уточнении. Столь же неопределенно, на уровне констатации проблемы, Кунов отнесся и к проблеме немецкого единства. Он признавал, что эта проблема представляет собой "очень сложное явление", поскольку "отдельные части немецкой нации" развивались в разных государствах по-разному. Кунов ссылался на пример швейцарских немцев, "открыто симпатизирующих Англии и Франции", а также на многочисленные немецкие общины в Англии и Америке, которые проживали там на протяжении нескольких столетий, что делало более чем проблематичным их национальную идентификацию. Он считал закономерным процесс утраты ощущения причастности к общему национальному объединению со стороны тех этнических немецких групп, что долгое время развивались вне границ исторической родины. Это положение Кунова следует признать в целом верным применительно к далекой перспективе, что могло быть отнесено и к положению судетских немцев, которые, следуя логике рассуждений этого германского социал-демократа, также должны были постепенно дистанцироваться от немецкого народа в Германии и Австрии. Однако Кунов не смог в данном случае увидеть наличие стойкой и растущей великонемецкой ориентации не только у судетских, но также и у других немецкоязычных этнических групп: карпатских немцев, немцев в Польше, что было связано со специфическим положением, в котором они оказались после 1918 г.

Кунов, таким образом, исходил из принципа исторической обоснованности требования права на самоопределение наций и создания мононационального государства практически для всех наций и национальностей, именно за это его критиковал К. Каутский, у которого сложились особые отношения с социал-демократами Чехословакии. Двойственность, свойственная Каутскому при оценке немецко-чешских противоречий, сохранилась и при оценке судетской проблемы в период окончания мировой войны и послевоенного мирного урегулирования. Каутский играл особую, связующую роль между социал-демократами различных национальностей стран Европы; его нельзя с полным основанием причислить ни к германской социал-демократии, от которой он фактически дистанцировался с начала 1920-х гг., ни к австрийской: живя с 1924 г. в Вене он так и не смог интегрироваться в партию австрийских социалистов. Таким образом, фигура Каутского стояла особняком, что проявилось и в оценке им судето-немецкой проблемы. Поскольку у Каутского и его семьи сложились особые отношения с Чехословакией, он сыграл особую роль в судето-немецкой истории, представляется возможным специально остановиться на проблемах взаимоотношений между Каутским и социал-демократами ЧСР.

К. Каутский оказался вовлеченным в конфликтную ситуацию в многонациональном социалистическом движении в Чехословакии. Представители чехословацкой и немецкой социал-демократических партий считали Каутского своим идейным наставником и пытались использовать его авторитет в борьбе с оппонентами. Судето-немецкие социал-демократы ревниво относились к отношениям Каутского с чешскими социал-демократами, с другими немецкими политическими партиями, организациями, изданиями. В начале 1920-х гг. разгорелся небольшой скандал по поводу публикации работы Каутского в газете "Прагер Прессе".

Дальнейшее развитие отношений между Каутским и социалистами ЧСР проходили в период его обоснования в Вене (1924 г.). К этому времени относится попытка чехословацких социал-демократов и чехословацкого руководства использовать авторитет Каутского для поддержки чехословацкого государства. Важным моментом было использование чешского происхождения Каутского. Последний не без раздражения воспринимал часто повторявшиеся в чешской буржуазной и социалистической прессе утверждения о его чешском происхождении и его приверженность идеям чешского национализма в юности. " Вопрос о национальной принадлежности Каутского широко дебатировался в Германии и других европейских странах. Так, по утверждению чехословацкого представителя в Берлине, в период деятельности Каутского в качестве советника министерства иностранных дел Германской республики германские националисты в равной степени употребляли в его отношение эпитеты "еврей", "чех" и "независимей"*, что для них было равнозначно определению как враг немецкого народа. И позднее, в 1920 - 1930-е годы, германские фашисты и националисты спекулировали на интернациональной родословной Каутского. Его называли "евреем, другом евреев", на него возлагали вину за унизительные условия Версальского мира, указывали на его "участие в еврейском заговоре". Однако никакие достоверные данные, подтверждающие или опровергающие факт наличия среди его предков евреев, неизвестны. Правда, некоторое время семья Каутских проживала в еврейском квартале (гетто) Прага. Однако, как утверждал сам К. Каутский, это было вызвано чисто финансовыми соображениями.

Чехословацкие социал-демократы рассчитывали на приезд Каутского в Прагу с целью способствовать примирению между различными национальными организациями чехословацкого пролетариата. Судето-немец-кие социал-демократы также поначалу были готовы принять Каутского. Однако по мере усиления контактов между Каутским и чехословацкими социалистами и президентом Масариком позиция немецких социалистов в ЧСР изменилась. Л. Чех писал Каутскому в декабре 1924 г., что в условиях затянувшегося конфликта между чешской и немецкой партиями визит Каутского принесет ему мало приятных впечатлений.

Чехословацкий президент Т. Масарик также многократно приглашал "римского папу марксизма" в Прагу. Масарик напомнил Каутскому об их случайной встрече в октябре 1914 г. и предлагал продолжить начатую тогда беседу. Каутский, однако, прислушался к советам судето-немецких социал-демократов и воздержался от визита в чехословацкую столицу. На протяжение первой половины 1925 г. между Масариком и Каутским шла активная переписка по вопросу возможности визита Каутского в ЧСР и его встречи с Масариком. Чехословацкий президент считал, что при желании Каутский сможет сыграть роль миротворца между враждующими партиями чехословацкого пролетариата. Каутский и Масарик, несмотря на расхождения во взглядах, испытывали друг к другу большую симпатию. Оба были радетелями демократической системы, оба были выходцами из смешанных немецко-чешских семей.

Во второй половине 1920-х гг. Каутский занимал промежуточное положение между чехословацкими и судето-немецкими социал-демократами. Он поддерживал тесные отношения с лидерами НСДРП(Ч), в том числе с Э. Паулем, К. Чермаком, Л. Чехом и Э. Штраусом. С другой стороны, он имел обширные контакты с чехословацкими социал-демократами, активно переписывался с А. Немецем, Ф. Соукупом и др.

Оказавшийся к середине 1920-х гг. в изоляции от германского и австрийского рабочего движения, Каутский продолжал оставаться ведущим социалистическим теоретиком и идеологом для социалистов в странах Восточной и Юго-Восточной Европы. К его рекомендациям и советам прислушивались и чехословацкие и немецкие социал-демократы в ЧСР. Но, если последние нередко выражали недовольство тем, что Каутский публикуется в чехословацких изданиях, что он не опровергает сообщения о его прошлом как чешского националиста, то чехословацкие социал-демократы выражали свое полное согласие со всеми идеями Каутского. Немаловажное значение для Каутского играл и вопрос гонораров за его публикации в чехословацких изданиях расценки в печатных органах ЧСДРП были выше и Каутского чаще и охотнее публиковали в них.

Несмотря на формальное примирение социал-демократических партий в ЧСР после 1928 г., между чехословацкими и судето-немецкими партийными изданиями шла негласная борьба за право публикации работ Каутского. Каутский слабо разбирался во всех сложностях и перипетиях отношений между различными организациями чехословацкого пролетариата. Он сохранял традиционную позицию сторонника золотой середины, выступал за примирение всех национальных социал-демократических организаций в ЧСР. Однако, оторванный десятилетиями от своей исторической родины, Каутский так и не смог понять и осознать всей сложности межнациональных противоречий в этой стране. Каутский не стеснялся использовать свои связи с судето-немецкими и чехословацкими социал-демократами в интересах своей семьи. В чехословацких изданиях публиковались также статьи супруги К. Каутского Луизы и его сыновей.

Установление нацистской диктатуры в Германии изменило тональность отношений между Каутским и социал-демократами Чехословакии. В первые месяцы после победы Гитлера в Германии судето-немецкие социал-демократы никак не высказывали своего мнения в отношение этого события. Только в начале марта 1933 г. в адрес Каутского посыпался поток корреспонденции от немецких социалистов в ЧСР, которые были объединены единым вопросом: "Что делать?" Еще больше пессимизма прибавило судетским социалистам поражение выступления австрийской социал-демократии в феврале 1934 г.

Судето-немецкие социал-демократы оказались вовлеченными в полемику между К. Каутским, осуждавшим тактику австрийской социал-демократии, поднявшейся на вооруженную борьбу, и отстаивавшим ее О. Бауэром. Сразу же по горячим следам, 19 февраля, Бауэр написал в Братиславе работу "Восстание австрийского пролетариата", в которой подробно проанализировал уроки февральских боев. В работе был сделан вывод о том, что в Австрии имело место антифашистское восстание. В отличие от германского рабочего класса, пролетариат Австрии сумел оказать достойное сопротивление силам реакции, считал Бауэр. По этому поводу между ним и К, Каутским развернулась полемика. В изданной анонимно в Карлсбаде брошюре "Границы насилия" Каутский признавал, что в Германии рабочий класс "капитулировал без борьбы". Австрийский пролетариат доказал, что он более чем германский "здоров" морально и сплочен организационно, но только в столице - в Вене. Основная же масса австрийского рабочего класса оставалась пассивной. "Большинство австрийских рабочих, которые не приняли участия в восстании, неправы, - писал Каутский, они капитулировали без борьбы", так же, как и их германские товарищи.

В письмах чехословацким и судето-немецким социал-демократам, возражая против тактики вооруженного восстания и идеи установления диктатуры рабочего класса. Чехословакию Каутский трактовал, как "последний оплот демократии".

Каутский разделял убеждения чехословацких и судето-немецких социал-демократов о невозможности установления фашистской диктатуры в этой стране. "Моральное банкротство" нацистской диктатуры в Германии он связывал с ее террористическим характером, что должно было оттолкнуть от поддержки нацизма немцев в Швейцарии, Чехословакии и Австрии. При этом Каутский видел наибольшие сложности именно в Австрии, считая, что в Чехословакии неприятие фашизма является само собой разумеющимся, и что нацисты в этих странах имеют мало шансов на поддержку населения. При этом Каутский исходил из традиционных для него доводов в пользу демократии, рассчитывая, что судетские немцы отринут идеи национал-социализма после того, как налицо будет их антидемократический характер. Эти надежды не оправдались.

После прихода гитлеровцев к власти в Германии, Каутский, остававшийся формально германским подданным, 10 июля 1933 г. подал прошение о получении чехословацкого гражданства. Ходатайство Каутского было поддержано чехословацкими социал-демократами: большую помощь оказал в этом Ф. Соукуп, а также сам Т. Масарик, которого Каутский называл в письмах "мой президент", сравнивая современное положение Чехословакии с периодом гуситского движения. В итоге после более чем двух лет ожидания, 19 июля 1935 г. К. Каутский и его супруга получили чехословацкое подданство.

С Чехословакией связан также один из последних эпизодов в активной политической деятельности К. Каутского: выдвижение на Нобелевскую премию мира 1938 г. Каутский был выдвинут кандидатом за заслуги в области разработки вопроса о происхождении первой мировой войны и за пацифистскую деятельность. Его кандидатуру поддержали видные ученые и полигики того времени: Л. Блюм, А. Браке, Й. В. Альбарда, К. Реннер, Б. Николаевский и др. Рекомендация в поддержку кандидатуры Каутского была дана и от имени социал-демократических представителей чехословацкого правительства; ее подписали А. Гампл, Ф. Соукуп, Л. Чех, 3. Тауб и другие чехословацкие и судето-немецкие социал-демократы. Однако Нобелевский комитет отверг кандидатуру Каутского, отдав предпочтение Нансеновской организации по делам беженцев.

Всего один раз посетил Каутский свою историческую родину: после аншлюса Австрии, 13 марта 1938 г. чета Каутских сумела вырваться из оккупированной гитлеровцами Австрии и прибыла в Прагу. Однако, не прожив в столице Чехословакии и недели, Каутские были вынуждены уехать отсюда, на этот раз в Амстердам. Кратковременное пребывание в ЧСР Каутский отметил рядом встреч с лидерами чехословацкой и судето-немецкой социал-демократии, К 60-летию со дня основания ЧСДРП он приурочил статью "Пражская программа 1878 г." Охарактеризовав первый программный документ чехословацкой социал-демократии во многом близкий к Готской программе германской социал-демократии 1875 г., Каутский повторил в заключении свои положения о современном значении Чехословакии как бастиона демократии в Центральной Европе. "Угрожающе мрачным предстает это будущее перед последним государством к востоку от Рейна. - пессимистически заметил Каутский. Возможно, вскоре ему предстоит испытать худшее из того, что таится в недрах будущего... Каждое новое поражение демократии и рабочего класса может привести к тяжелым последствиям в мире. Вот почему так велико значение Чехословакии для всей Восточной Европы как исходного пункта нового подъема нашего великого движения за освобождение от рабства всего трудящегося человечества". Эта же мысль стала магистральной в последнем крупном неопубликованном произведении Каутского "Изменения в рабочем движении со времени мировой войны".

Последние дни жизни К. Каутского пришлись как раз на период Мюнхенских соглашений. По сохранившейся в архиве К. Каутского корреспонденции мы можем констатировать, как тяжело он и его близкие и друзья переживали расчленение ЧСР. Можно предположить, что Мюнхенские соглашения стали одним из тех факторов, что ускорили смерть К. Каутского: он скончался 17 октября 1938 г.

Свои взгляды по немецкому национальному вопросу в межвоенный период Каутский обобщил в ряде фундаментальных исследований, таких как "Материалистическое понимание истории" (1927 г.), "Война и демократия" (1932 г.), "Социалисты и война" (1937 г.). Образование многонациональной державы Габсбургов Каутский связывал с турецкой экспансией, когда решался вопрос о том, на базе какого государства, Австрии или Турции, будет идти развитие отдельных народов Центральной и Юго-Восточной Европы. Относительно исторических корней немецко-чешских противоречий Каутский исходил из того, что события революции 1848 г. в Вене, "мартовские бои подтолкнули к революционному образу действий" славян Австрийской империи. При этом Каутский проводил грань между демократической революцией в австрийской столице и попыткой "оживить национальное самосознание" со стороны чехов в ходе революции, при том, что говорить о национальном характере этой революции с точки зрения Каутского было проблематичным, поскольку даже десять лет спустя после революционных событий чешское населения Праги лишь на несколько процентов превышало немецкое. Чехами, по Каутскому, двигала в ходе революции 1848/49 гг. не чешская национальная идея, а идеи панславизма, стремление достичь некоей славянской общности, которая подвергалась им резкой критике.

Каутский подчеркивал, что "в действительности панславизм не был связан с национальным принципом, поскольку реально не существует славянской национальности, так же, как не существует германской или романской наций". Причинами появления панславизма Каутский называл политику Российской империи, стремившейся подтолкнуть национальный подъем зарубежных славянских народов на основе общеславянского единения во главе с Россией. Второй подъем панславизма Каутский относил к концу XIX -началу XX в., и здесь главной движущей силой были уже не чехи, которые к тому времени руководствовались национальными принципами и отошли от панславизма, а южные славяне. Однако это всплеск идей славянской общности был быстро погашен в ходе Балканских войн, в которых славянские государства вели борьбу друг с другом.

Развивая изложенные в его довоенных произведениях взгляды по проблеме образования новых национальных государств, Каутский считал крушение Австро-Венгрии и создание на ее основе таких государств, как Чехословакия закономерным явлением, происходившим в канве "процесса дифференциации малых наций". При этом Каутский вновь повторял свои утверждения, возражая Кунову, что не всякая нация может достичь автономии "в форме государственной самостоятельности". Каутский сожалел по поводу разделения немецкого народа в рамках разных государств, в том числе, в составе Чехословакии, не разделяя при этом взглядов Бауэра, видевшего в чехословацком империализма одного из главных виновников распада империи Габсбургов и дискриминации немцев на ее бывших окраинах. Разрешение национальных проблем в Европе Каутский считал возможным на основе принципа права на самоопределение. Осуществление этого принципа он считал реальным через Лигу Наций, которая должна развивать "понимание и симпатию" между различными нациями, что должно было стать, по Каутскому, залогом "мира народов".

К. Каутский - уникальная фигура в истории международного социалистического движения, что лишний раз доказывает его отношение к судето-немецкой проблеме. Кроме него в рядах германской социал-демократии не было крупных социал-демократических теоретиков, которые подвергли бы национальную проблематику в Чехословакии столь пристальному анализу. Большинство теоретиков германской социал-демократии рассматривали ее лишь касательно, в рамках более общих проблем, в первую очередь, в контексте немецкой национальной проблемы в Европе в целом и с точки зрения возможностей достижения общенемецкого единства.

Одно из главных отличий между австрийскими и германскими социалистическими теоретиками по национальному вопросу состояло в том, что последние занимались преимущественно критическим разбором сочинений первых, сами практически не создавая крупных произведений. Такая тенденция сохранялась и в межвоенный период, с той лишь разницей, что национальный вопрос играл для СДПГ на порядок меньшую роль, нежели чем для австрийских социал-демократов. Отсюда - значительное снижение интереса к национальной проблеме вообще и к немецкой национальной проблеме, в частности, что явилось, на наш взгляд, одним из главных упущений германской социал-демократии особенно в противостоянии с фашизмом. Австрийские социал-демократы, активно разрабатывавшие проблемы национального вопроса в конце 1910-х в 3920-е гг., также резко снизили интерес к этой проблематике в конце 1920-х гг., что опять-таки было ошибкой в условиях наступления правых сил, роста национализма и сепаратизма. Это в свою очередь поставило в затруднительное положение судето-немецких социал-демократов, которые в идеологическом плане ориентировались на своих австрийских и германских товарищей.

Идейные истоки социал-демократии берут начало со времен Великой французской революции и идей социалистов-утопистов. Но несомненно и то, что она получила импульс от марксистской теории и под ее влиянием. При этом главным стимулом утверждения и институциализации социал-демократии являлись формирование и возрастание в конце XIX - начале XX в. роли и влияния рабочего движения в странах с развитым капитализмом. Первоначально почти все социал-демократические партии возникли как внепарламентские партии, призванные отстаивать в политической сфере интересы рабочего класса. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в ряде стран (например, в Великобритании и Скандинавских странах) профсоюзы и поныне являются коллективными членами этих партий. Социал-демократия первоначально разделяла важнейшие установки марксизма на ликвидацию капитализма и коренное переустройство общества на началах диктатуры пролетариата, обобществления средств производства, всеобщего равенства и т.д. Некоторые члены этих партий поддерживали идею марксистов о революционном пути ликвидации капитализма и переходе к социализму. Но в реальной жизни получилось так, что социал-демократия в целом признала существующие общественно-политические институты и общепринятые правила политической игры. Партии социал-демократической ориентации институциализировались, стали парламентскими партиями. С этой точки зрения всю последующую историю социал-демократии можно рассматривать также и как историю постепенного отхода от марксизма. Реальная практика заставила руководителей социал-демократии убедиться в бесперспективности революционного перехода от старой общественной системы к новой, в необходимости трансформировать, усовершенствовать ее. В экономической и политической борьбе той эпохи они убедились, что многие требования рабочего класса можно реализовать мирными средствами, в процессе повседневных и постепенных перемен. Чуть ли не все социалистические и социал-демократические партии ставили своей целью "разрыв с капитализмом". Их программы конца XIX - начала XX в. не были революционными в полном смысле этого слова, хотя и содержали известный набор радикальных лозунгов. С самого начала для большинства социал-демократических партий было характерно совмещение революционных лозунгов с оппортунистической, прагматической политической практикой. Постепенно в программах большинства социал-демократических партий брали верх оппортунизм, прагматизм, реформизм. Особенно ускоренными темпами этот процесс пошел после большевистской революции в России, которая перед всем миром воочию продемонстрировала гибельность того революционного пути, который предлагался марксизмом (а в его крайних формах - марксизмом-ленинизмом). Следует подчеркнуть, что по основополагающим идеям марксизма о революции, непримиримой классовой борьбе, диктатуре пролетариата в первые два десятилетия XX в. обозначился раскол в рабочем движении и социал-демократии. Но большевистская революция и созданный вслед за ней III, Коммунистический интернационал институциализировали этот раскол. Социал-демократия и коммунизм, выросшие практически на одной и той же социальной основе и из одних и тех же идейных истоков, по важнейшим вопросам мироустройства оказались на противоположных сторонах баррикад. Причины таких событий коренились в самой природе рабочего движения и социал-демократии. Как бы предвидя возможность появления диктаторского социализма (согласно марксистской идее - диктатуры пролетариата), руководители реформистского крыла социал-демократии провозгласили своей целью построение демократического социализма. Первоначально по этому вопросу развернулись довольно острые споры, в которых оппоненты этой идеи приводили главный аргумент, что социализм не может быть недемократическим. Но история, как говорится, распорядилась по-иному, показав, что наряду с демократическим бывают нацистский, большевистский и иные варианты тоталитарного социализма. Понятие "демократический социализм", по-видимому, впервые было использовано в 1888 г. Б. Шоу для обозначения социал-демократического реформизма. Позже его использовал Э. Бернштейн, но его окончательному закреплению способствовал Р. Гильфердинг. В основе первоначальной концепции демократического социализма лежала разработанная в середине XIX в. Л. фон Штайном программа политической, экономической и культурной интеграции рабочего движения в существующую систему. Для представителей данной традиции с самого начала было характерно признание правового государства как позитивного фактора в деле постепенного реформирования и трансформации капиталистического общества. Разработка основополагающих установок демократического социализма, ориентированного на постепенное реформирование общества, была предложена Э. Бернштейном. В смысле признания идеи интеграции рабочего класса в существующую систему и ее постепенной трансформации эволюционным путем большинство современных социал-демократов являются наследниками Э. Бернштейна. Главная его заслуга состояла в отказе от тех разрушительных установок марксизма, реализация которых в России и ряде других стран привела к установлению тоталитарных режимов. Речь идет прежде всего об установках на уничтожение до основания старого мира в лице капитализма, установление диктатуры пролетариата, непримиримую классовую борьбу, социальную революцию как на единственно возможный путь ниспровержения старого порядка и т.д. Отвергая идею диктатуры пролетариата, Э. Бернштейн обосновывал необходимость перехода социал-демократии "на почву парламентской деятельности, числового народного представительства и народного законодательства, которые противоречат идее диктатуры". Социал-демократия отказывается от насильственных, конвульсивных форм перехода к более совершенному социальному устройству. "Классовая же диктатура принадлежит более низкой культуре", - подчеркивал Бернштейн. Он считал, что "социализм не только по времени, но и по внутреннему своему содержанию" является "законным наследием" либерализма. Речь идет о таких принципиальных для обоих течений вопросах, как свобода личности, хозяйственная самостоятельность отдельного индивида, его ответственность перед обществом за свои действия и т.д. Свобода, сопряженная с ответственностью, говорил Бернштейн, возможна лишь при наличии соответствующей организации и "в этом смысле социализм можно было бы даже назвать организаторским либерализмом". В глазах Бернштейна "демократия - это средство и в то же время цель. Она есть средство проведения социализма, и она есть форма осуществления этого социализма". При этом он не без оснований говорил о том, что "демократия в принципе предполагает упразднение господства классов, если только не самих классов". Он же -и тоже не без оснований - говорил о "консервативном свойстве демократии". И действительно, в демократической системе отдельные партии и стоящие за ними силы так или иначе сознают границы своего влияния и меру своих возможностей и могут предпринять лишь то, на что в данных условиях могут рассчитывать. Даже в тех случаях, когда те или иные партии предъявляют повышенные требования, зачастую делается это, чтобы иметь возможность получить больше при неизбежных компромиссах с другими силами и партиями. Это обусловливает умеренность требований и постепенность преобразований. Э. Бернштейн настойчиво подчеркивал, что "демократия суть средство и цель одновременно. Она - средство завоевания социализма и форма осуществления социализма". Как считал Бернштейн, в политической жизни только демократия является формой существования общества, пригодной для осуществления социалистических принципов. По его мнению, реализация полного политического равенства является гарантией реализации основных либеральных принципов. И в этом он видел сущность социализма. В такой социалистической интерпретации либеральных принципов Бернштейн выделял три основные идеи: свободу, равенство, солидарность. Причем на первое место Бернштейн ставил солидарность рабочих, считая, что без нее свобода и равенство при капитализме для большинства трудящихся останутся лишь благими пожеланиями. Здесь перед социал-демократией возникал вопрос: как добиться того, чтобы социалистическое общество стало обществом наибольшей экономической эффективности и наибольшей свободы, одновременно не отказываясь от равенства всех членов общества? Главную задачу социал-демократии Бернштейн видел в том, чтобы разрешить это противоречие. Вся последующая история социал-демократии, по сути дела, и есть история поисков путей его разрешения. Очевидно, что приоритет в разработке теории демократического социализма принадлежит Э. Бернштейну и в его лице - германской социал-демократии. Немаловажный вклад внесли представители фабианского и гильдейского социализма, поссибилизм и другие реформистские течения во французском социализме. Следует назвать также австро-марксизм, особенно его идейных руководителей О. Бауэра, М. Адлера, К. Реннера, активно выступавших против большевизма и ленинизма. Были и такие национальные социал-демократические движения, которые с самого начала развивались на сугубо реформистских основах и испытывали на себе лишь незначительное влияние марксизма. К ним относятся, в частности, английский лейборизм и скандинавская социал-демократия. Отвергая революционный путь замены капитализма социализмом, они вместе с тем декларировали цель построения справедливого общества. При этом они исходили из тезиса о том, что, ликвидировав эксплуатацию человека человеком, необходимо оставить в неприкосновенности основные либерально-демократические институты и свободы. Показательно, что в программных документах лейбористской партии Великобритании (ЛПВ) социализм как социально-политическая система вообще не обозначен. Лишь в IV пункте устава партии 1918 г. говорится о том, что ЛПВ стремится "обеспечить работникам физического и умственного труда полный продукт их труда и его наиболее справедливое распределение на основе общественной собственности на средства производства, распределения и обмена и наилучшей системы народного управления и контроля над каждой отраслью промышленности или сферы обслуживания". Шведские социал-демократы еще в 20-е гг. нашего столетия сформулировали концепции так называемого "функционального социализма" и "промышленной демократии", которые не предусматривали ликвидацию или огосударствление частной собственности. Существенной вехой в становлении современной социал-демократии стала действительная "национализация" различных ее национальных отрядов. Уже Э. Бернштейн подверг сомнению правомерность тезиса Коммунистического манифеста, согласно которому "у пролетария нет отечества". Как писал Бернштейн, "рабочий, который является в государстве, в общине и пр. равноправным избирателем, а вследствие того и совладельцем общественного богатства нации, детей которого община воспитывает, здоровье которого охраняет, которого оберегает от несправедливостей, имеет и отечество, не переставая быть вместе с тем мировым гражданином". При этом он твердо высказывался за то, чтобы германские рабочие в случае необходимости встали на защиту национальных интересов Германии. Голосование немецких социал-демократов 4 августа 1914 г. в рейхстаге за принятие закона о военных кредитах представляло собой признание ими общей национальной задачи, открытую манифестацию подчинения классовых приоритетов национальным. Это означало, по сути дела, признание германской социал-демократией существующего национального государства как положительного факта истории. Война внесла свои коррективы в позиции лейбористов Великобритании. Был, в частности, поколеблен их пацифистский интернационализм. В 1915 г. трое представителей лейбористской партии вошли в состав коалиционного правительства. Представители лейбористов были привлечены к участию в разных правительственных комитетах, трибуналах и агентствах. Очевидно, что, включившись в механизм управления страной, они приобрели новый статус. Этим немецкие социал-демократы и английские лейбористы демонстрировали свое превращение в лояльную политическую силу, добивающуюся своих целей в двуедином процессе взаимного соперничества и сотрудничества рабочего класса и буржуазии в рамках национального государства. По этому же пути пошли социал-демократические партии других стран индустриально развитой зоны мира. В духе дискуссий в немецкой социал-демократии в русском легальном марксизме также начался пересмотр ряда важнейших положений классического марксизма. В частности, П.Б. Струве поставил под сомнение Марксову идею о "прогрессирующем социальном угнетении и обнищании масс населения". Исходя из гегелевского диалектического метода, Струве утверждал, что тезис о "непрерывности изменения" служит теоретическим обоснованием скорее эволюционизма, нежели революционности. "При обосновании социализма как исторически необходимой формы общества, - писал он, - дело идет не о том, чтобы отыскать... элементы, разъединяющие обе формы, а, наоборот... путем непрерывной причинности и постоянных переходов их соединяющие". Утверждая, что присущий ортодоксальному марксизму абсолютизм понятий есть противоположность диалектике, Струве усматривал задачу здравомыслящих людей не в том, чтобы подготовить всемирную катастрофу, утопический скачок в "царство свободы", а в постепенной "социализации" капиталистического общества. По-видимому, определенный потенциал развития по реформистскому пути был заложен и в российской социал-демократии, в той ее части, которая была представлена меньшевиками, в особенности Г.В. Плехановым и его сподвижниками. Но победу в ней, как мы знаем, одержали большевики, превратившие огромную страну в полигон для своих революционных экспериментов.

В течение более чем столетия одной из наиболее эффективных и жизнеспособных идеологий является социал-демократия. Он зародился в последней трети XIX в. внутри марксизма, но с течением времени обрел центристскую ориентацию.

Неортодоксальность и пластичность положений позволили социал-демократической идеологии трансформироваться в соответствии с происходившими в мире переменами и интегрировать многие достижения политической мысли разных направлений (в том числе марксизма и либерализма).

В настоящее время идеология социал-демократии выражает интересы широких слоев западного общества - рабочих, интеллигенции предпринимателей. Это обстоятельство во многом объясняет интерес к ней во всем мире, включая Россию, где формируются партии социал-демократической ориентации. Знание основных принципов и эволюции социал-демократической идеологии является важным фактором подготовки высокоэрудированных специалистов.

Политическая идеология социал-демократии - продукт длительной эволюции. Кроме марксизма существенную роль в ее возникновении сыграли и другие концепции социализма XIX - начала XX вв., прежде всего кооперативный социализм, гильдейский социализм, фабианский социализм, государственный социализм, христианский социализм и катедер-социализм. Рассмотрим основные идеи этих концепций.

Кооперативный социализм своими корнями восходит к коммунистическим утопиям рубежа XVIII-XIX вв. Кооперативное движение зародилось, прежде всего, в Англии и в значительной степени являлось реакцией беднейших слоев населения на эксплуатацию со стороны крупного торгового капитала.

Поэтому первоначально внимание теоретиков кооперативного социализма было направлено исключительно на сферу потребления. Они считали, что основой создания кооперативных обществ и предприятий является общность членов кооператива как потребителей. Эта общность интересов и должна, в конечном счете, привести к содружеству широких слоев населения не только в сфере обмена, но и производства.

Основоположником кооперативного социализма был английский экономист Уильям Кинг (1786-1865), который увидел в возникающих кооперативных обществах и предприятиях средство изменения общества. У. Кинг и его единомышленники считали, что на смену капитализму с его классовыми антагонизмами должно прийти общество, основывающееся на гармонии интересов и сотрудничестве трудящихся. По их мнению, социальная справедливость может быть достигнута благодаря развитию кооперативного движения и постепенному превращению собственности его участников в преобладающую. В результате исчезнут наемный труд и капиталистическая эксплуатация, а кооператоры будут работать на себя.

У. Кинг ориентировался, прежде всего, на английский рабочий класс. Он полагал, что сами рабочие создадут кооперативные общества, которые затем смогут накопить необходимый капитал для приобретения средств производства. Исходным пунктом образования общественных фондов, по мнению У. Кинга могли стать кооперативные лавки, где члены кооперативов приобретали бы себе предметы потребления. У. Кинг и другие теоретики кооперативного социализма считали, что их цели достижимы без политической борьбы в процессе постепенной эволюции существующих общественных отношений.

Идеи кооперативного социализма имели немало сторонников и в других странах особенно во Франции. Именно в этой стране еще под влиянием идей социалистов-утопистов начала XIX в. А. Сен-Симона и Ш. Фурье развивалась производственная кооперация.

Наиболее известным французским теоретиком кооперативного социализма был Луи Блан (1811-1882), предлагавший преобразовать капиталистический строй в социалистический с помощью производственных мастерских. Он считал, что по мере накопления капитала мастерские станут преобладающими во всех отраслях производства, между ними установятся отношения солидарности и сотрудничества. В конечном счете, вся промышленность станет кооперативной и появится возможность преодолеть безработицу.

К. Маркс и Ф. Энгельс с их акцентом на революционном преобразовании общества оценивали планы теоретиков кооперации как утопические и фантастические. Однако кооперативное движение дало ощутимые практические результаты и сегодня остается важным фактором экономической жизни многих стран мира.

В межвоенный и послевоенный периоды идеи кооперативного социализма развивались в Бельгийской социалистической партии, Лейбористской партии Великобритании, Партии труда Израиля.

В Англии зародилось и другое, близкое к кооперативному социализму течение социалистической мысли - гильдейский социализм. Он возник в первой половине 20-х гг. XX в. в недрах организованного рабочего движения. Наиболее крупным теоретиком гильдейского социализма является Дж. Коул.

Теоретическими источниками гильдейского социализма были различные социалистические концепции, включая марксизм. Но в политическом плане сторонники гильдейского социализма были противниками марксистского направления в рабочем движении.

Само название - «гильдейский социализм» - свидетельствует о том, что свой общественный идеал создатели этой социалистической теории видели в средневековых гильдиях объединявших ремесленников-производителей. По их мнению, гильдии способны контролировать и регулировать производство, вернуть трудящимся возможность участвовать в управлении производством, преодолеть их отчуждение от труда и его результатов. Предполагалось, что деятельность гильдий будет строиться на демократических основах (выборность снизу доверху всех функционеров, осуществление общественного контроля за их деятельностью).

Гильдейский социализм изначально был неоднородным течением. Некоторые его идеологи были склонны немедленно отказаться от крупной промышленности в пользу возврата к простому ремесленному производству как наиболее подходящему для гильдейской организации. Большинство же сторонников этой теории считали крупное машинное производство данностью, но полагали, что благодаря утверждению гильдейского социализма машины будут постепенно изъяты как не обеспечивающие индивидуальные потребности людей и произойдет возврат к ремесленному производству.

Гильдейская организация общества предусматривала его условное разделение на две большие группы - производителей и потребителей. Верховным органом всех производителей должен стать Национальный совет гильдий, а интересы граждан должно представлять государство. Последнее рассматривалось приверженцами гильдейского социализма как номинальный владелец средств производства, поскольку реальные экономические права будут переданы гильдиям.

Предполагалось, что в случае возникновения конфликта между гильдиями и обществом миссию посредника в целом возьмет на себя государство, которое через суд, опираясь на общественное мнение, будет стремиться к решению проблемы. Предусматривался и особый орган для разрешения наиболее острых ситуаций, в котором должны быть представлены как производители, так и потребители.

Ранний гильдейский социализм выступал за постепенную национализацию средств производства, которая не вызвала бы экономический хаос. Решающая роль в трансформации капиталистических отношений отводилась профсоюзам (в Англии - тред-юнионам). Сторонники гильдейского социализма считали, что через привлечение в профсоюзы наиболее способных и активных рабочих к управлению производством можно оттеснить капиталистов от хозяйственного управления и вынудить их самих отказаться от прав на собственность. При этом предусматривалась полная компенсация стоимости предприятий их бывшим владельцам, которая могла быть осуществлена как через участие в прибылях, так и в форме единовременной выплаты.

Теоретики гильдейского социализма свою главную задачу видели не только в защите материальных интересов рабочего класса, а шире - в преодолении бесправия человека на капиталистическом предприятии, его отчуждения от процесса и результатов труда. Этого, по их мнению, можно было бы добиться путем ликвидации статуса наемного труда, превращения рабочих в хозяев производства, участвующих в управлении предприятиями. Преобразование капитализма мыслилось через создание системы промышленной демократии на производстве и самоуправления во всех сферах жизни общества.

Положения гильдейского социализма об «экономической демократии», «рабочем контроле», «самоуправленческом социализме» стали элементами социал-демократической идеологии. Некоторые идеи гильдейского социализма могут быть использованы и при решении проблем модернизации российского общества.

Особое место в становлении социал-демократической теории и практики занимал фабианский социализм. Это - комплекс концепций, разработанных социалистически настроенной интеллигенцией Великобритании, основавшей в январе 1884 г. Фабианское общество. Свое название оно получило от имени древнеримского полководца Фабия Максима, известного своей медлительностью и уклонением от решительных боев в войне с Ганнибалом.

Среди учредителей и членов Фабианского общества были драматург Бернард Шоу, писатель-фантаст Герберт Уэллс, супруги Сидней и Беатрисса Вебб. Общество приняло активное участие в создании Лейбористской партии Великобритании.

Фабианцы выступали за постепенную замену капиталистического общества социалистическим путем реформ в сфере распределения и обмена. Важнейшим инструментом этих реформ они считали государство, которое, по их мнению, должно выражать интересы беднейших слоев и активно вторгаться в экономические процессы с целью сглаживания имущественного неравенства, ликвидации или хотя бы сокращения безработицы. Подобные меры рассматривались ими как социалистические.

Прообраз будущей коллективистской организации фабианцы видели в потребительской кооперации. Во взглядах членов Фабианского общества впервые обозначились такие основные идеи муниципального социализма, как развитие социальной сферы в городах, обобществление коммунального хозяйства, расширение прав местного самоуправления.

Фабианцы выступали за изменение форм функционирования частной собственности путем создания акционерных обществ и частичной национализации. Предполагалось, что благодаря этим мерам частная собственность трансформируется в социалистическую.

Еще на рубеже XIX-XX вв. фабианцами была обоснована необходимость вмешательства государства в отношения между трудом и капиталом, регулирования уровня зарплаты, выделения кредитов фермерам. Они предлагали поставить под государственный контроль монополии, транспорт, инфраструктуру в целом.

Фабианское общество существует и сегодня, оказывая влияние на формирование идеологии и политики Лейбористской партии Великобритании, у истоков которой стояло и коллективным членом которого является.

Создателем концепции государственного социализма был прусский экономист Карл Робертус (1805-1875). Он не пользовался этим термином, но уповал на «идеальное государство» как главное средство социальных преобразований. По его мнению, используя «государственные законы», следует постепенно отобрать у имущих классов собственность на землю и капитал и передать ее в руки государства. Государство должно взять на себя функцию регулирования экономики, заменить законы буржуазного общества «свободными, нравственными и жизненными законами».

Сходной позиции придерживался один из предшественников социал-демократии Фердинанд Лассаль. В отличие от К. Робертуса. который после 1848 г. не участвовал в политической жизни, Ф. Лассаль был тесно связан с немецким рабочим движением и внес реальный вклад в его организацию.

Основным элементом социально-экономических воззрений Ф. Лассаля была идея «неурезанного трудового дохода». Он полагал, что распространение при помощи государства кооперативных принципов организации производства могло бы привести к созданию ассоциаций, которые открыли бы путь к социализму. Новый общественный строй, согласно Ф. Лассалю, и должен был обеспечить «неурезанный трудовой доход».

Особое место в лассальянских планах социального переустройства отводилось «государственной помощи». Согласно его представлениям, идеальное «государство будущего» должно обеспечить расцвет человеческих качеств и прогрессивное развитие народов. Путь к такому государству виделся во введении всеобщего избирательного права, обеспечении рабочего большинства в парламенте, которое превратило бы государство в «большую ассоциацию бедных классов».

Определенный вклад в формирование идейно-теоретических основ социал-демократии внесли катедер-социализм и христианский социализм.

Название катедер-социализм произошло от немецкой транскрипции слова «кафедра», так как большинство представителей этого направления были преподавателями высшей школы. Катедер-социалисты считали, что существующие социальные антагонизмы могут привести к революции и опасались ее разрушительных последствий. Поэтому они выступали за государственное вмешательство в экономику, установление патерналистских отношений между капиталистами и рабочими, внесение «нравственности» в экономические отношения между этими классами. По их мнению, социальный вопрос можно было бы решить с помощью реформ, повышения зарплаты, упорядочения налогов.

Катедер-социалисты оказали сильное влияние на эволюцию германской социал-демократии в ее отходе от марксизма. Их взгляды вполне могут рассматриваться как один из источников современной концепции демократического социализма.

Распространение идей социализма в XIX в. отразилось и на позиции церкви, в лоне которой в первой половине XIX в. сформировался христианский социализм. Это течение стремилось доказать возможность совмещения идей христианства и социализма, апеллируя к евангельским текстам.

Христианский социализм проповедовал классовый мир на основе любви к ближнему, призывал к преобразованию общества путем нравственного совершенствования. Он поставил в центр своей доктрины не экономические и политические, а морально-этические проблемы, оказав тем самым существенное влияние на формирование идейно-теоретических основ социал-демократии.

Все вышеизложенное дает основание для вывода о том, что к рубежу XIX и XX вв. сложился мощный пласт социалистических идей, которые способствовали появлению политической идеологии социал-демократизма.

доктрина идеология реформизм социальный

В течение более чем столетия одной из наиболее эффективных и жизнеспособных идеологий является социал-демократия. Он зародился в последней трети XIX в. внутри марксизма, но с течением времени обрел центристскую ориентацию.

Неортодоксальность и пластичность положений позволили социал-демократической идеологии трансформироваться в соответствии с происходившими в мире переменами и интегрировать многие достижения политической мысли разных направлений (в том числе марксизма и либерализма).

В настоящее время идеология социал-демократии выражает интересы широких слоев западного общества - рабочих, интеллигенции предпринимателей. Это обстоятельство во многом объясняет интерес к ней во всем мире, включая Россию, где формируются партии социал-демократической ориентации. Знание основных принципов и эволюции социал-демократической идеологии является важным фактором подготовки высокоэрудированных специалистов.

Политическая идеология социал-демократии - продукт длительной эволюции. Кроме марксизма существенную роль в ее возникновении сыграли и другие концепции социализма XIX - начала XX вв., прежде всего кооперативный социализм, гильдейский социализм, фабианский социализм, государственный социализм, христианский социализм и катедер-социализм. Рассмотрим основные идеи этих концепций.

Кооперативный социализм своими корнями восходит к коммунистическим утопиям рубежа XVIII-XIX вв. Кооперативное движение зародилось, прежде всего, в Англии и в значительной степени являлось реакцией беднейших слоев населения на эксплуатацию со стороны крупного торгового капитала.

Поэтому первоначально внимание теоретиков кооперативного социализма было направлено исключительно на сферу потребления. Они считали, что основой создания кооперативных обществ и предприятий является общность членов кооператива как потребителей. Эта общность интересов и должна, в конечном счете, привести к содружеству широких слоев населения не только в сфере обмена, но и производства.

Основоположником кооперативного социализма был английский экономист Уильям Кинг (1786-1865), который увидел в возникающих кооперативных обществах и предприятиях средство изменения общества. У. Кинг и его единомышленники считали, что на смену капитализму с его классовыми антагонизмами должно прийти общество, основывающееся на гармонии интересов и сотрудничестве трудящихся. По их мнению, социальная справедливость может быть достигнута благодаря развитию кооперативного движения и постепенному превращению собственности его участников в преобладающую. В результате исчезнут наемный труд и капиталистическая эксплуатация, а кооператоры будут работать на себя.

У. Кинг ориентировался, прежде всего, на английский рабочий класс. Он полагал, что сами рабочие создадут кооперативные общества, которые затем смогут накопить необходимый капитал для приобретения средств производства. Исходным пунктом образования общественных фондов, по мнению У. Кинга могли стать кооперативные лавки, где члены кооперативов приобретали бы себе предметы потребления. У. Кинг и другие теоретики кооперативного социализма считали, что их цели достижимы без политической борьбы в процессе постепенной эволюции существующих общественных отношений.

Идеи кооперативного социализма имели немало сторонников и в других странах особенно во Франции. Именно в этой стране еще под влиянием идей социалистов-утопистов начала XIX в. А. Сен-Симона и Ш. Фурье развивалась производственная кооперация.

Наиболее известным французским теоретиком кооперативного социализма был Луи Блан (1811-1882), предлагавший преобразовать капиталистический строй в социалистический с помощью производственных мастерских. Он считал, что по мере накопления капитала мастерские станут преобладающими во всех отраслях производства, между ними установятся отношения солидарности и сотрудничества. В конечном счете, вся промышленность станет кооперативной и появится возможность преодолеть безработицу.

К. Маркс и Ф. Энгельс с их акцентом на революционном преобразовании общества оценивали планы теоретиков кооперации как утопические и фантастические. Однако кооперативное движение дало ощутимые практические результаты и сегодня остается важным фактором экономической жизни многих стран мира.

В межвоенный и послевоенный периоды идеи кооперативного социализма развивались в Бельгийской социалистической партии, Лейбористской партии Великобритании, Партии труда Израиля.

В Англии зародилось и другое, близкое к кооперативному социализму течение социалистической мысли - гильдейский социализм . Он возник в первой половине 20-х гг. XX в. в недрах организованного рабочего движения. Наиболее крупным теоретиком гильдейского социализма является Дж. Коул.

Теоретическими источниками гильдейского социализма были различные социалистические концепции, включая марксизм. Но в политическом плане сторонники гильдейского социализма были противниками марксистского направления в рабочем движении.

Само название - «гильдейский социализм» - свидетельствует о том, что свой общественный идеал создатели этой социалистической теории видели в средневековых гильдиях объединявших ремесленников-производителей. По их мнению, гильдии способны контролировать и регулировать производство, вернуть трудящимся возможность участвовать в управлении производством, преодолеть их отчуждение от труда и его результатов. Предполагалось, что деятельность гильдий будет строиться на демократических основах (выборность снизу доверху всех функционеров, осуществление общественного контроля за их деятельностью).

Гильдейский социализм изначально был неоднородным течением. Некоторые его идеологи были склонны немедленно отказаться от крупной промышленности в пользу возврата к простому ремесленному производству как наиболее подходящему для гильдейской организации. Большинство же сторонников этой теории считали крупное машинное производство данностью, но полагали, что благодаря утверждению гильдейского социализма машины будут постепенно изъяты как не обеспечивающие индивидуальные потребности людей и произойдет возврат к ремесленному производству.

Гильдейская организация общества предусматривала его условное разделение на две большие группы - производителей и потребителей. Верховным органом всех производителей должен стать Национальный совет гильдий, а интересы граждан должно представлять государство. Последнее рассматривалось приверженцами гильдейского социализма как номинальный владелец средств производства, поскольку реальные экономические права будут переданы гильдиям.

Предполагалось, что в случае возникновения конфликта между гильдиями и обществом миссию посредника в целом возьмет на себя государство, которое через суд, опираясь на общественное мнение, будет стремиться к решению проблемы. Предусматривался и особый орган для разрешения наиболее острых ситуаций, в котором должны быть представлены как производители, так и потребители.

Ранний гильдейский социализм выступал за постепенную национализацию средств производства, которая не вызвала бы экономический хаос. Решающая роль в трансформации капиталистических отношений отводилась профсоюзам (в Англии - тред-юнионам). Сторонники гильдейского социализма считали, что через привлечение в профсоюзы наиболее способных и активных рабочих к управлению производством можно оттеснить капиталистов от хозяйственного управления и вынудить их самих отказаться от прав на собственность. При этом предусматривалась полная компенсация стоимости предприятий их бывшим владельцам, которая могла быть осуществлена как через участие в прибылях, так и в форме единовременной выплаты.

Теоретики гильдейского социализма свою главную задачу видели не только в защите материальных интересов рабочего класса, а шире - в преодолении бесправия человека на капиталистическом предприятии, его отчуждения от процесса и результатов труда. Этого, по их мнению, можно было бы добиться путем ликвидации статуса наемного труда, превращения рабочих в хозяев производства, участвующих в управлении предприятиями. Преобразование капитализма мыслилось через создание системы промышленной демократии на производстве и самоуправления во всех сферах жизни общества.

Положения гильдейского социализма об «экономической демократии», «рабочем контроле», «самоуправленческом социализме» стали элементами социал-демократической идеологии. Некоторые идеи гильдейского социализма могут быть использованы и при решении проблем модернизации российского общества.

Особое место в становлении социал-демократической теории и практики занимал фабианский социализм . Это - комплекс концепций, разработанных социалистически настроенной интеллигенцией Великобритании, основавшей в январе 1884 г. Фабианское общество. Свое название оно получило от имени древнеримского полководца Фабия Максима, известного своей медлительностью и уклонением от решительных боев в войне с Ганнибалом.

Среди учредителей и членов Фабианского общества были драматург Бернард Шоу, писатель-фантаст Герберт Уэллс, супруги Сидней и Беатрисса Вебб. Общество приняло активное участие в создании Лейбористской партии Великобритании.

Фабианцы выступали за постепенную замену капиталистического общества социалистическим путем реформ в сфере распределения и обмена. Важнейшим инструментом этих реформ они считали государство, которое, по их мнению, должно выражать интересы беднейших слоев и активно вторгаться в экономические процессы с целью сглаживания имущественного неравенства, ликвидации или хотя бы сокращения безработицы. Подобные меры рассматривались ими как социалистические.

Прообраз будущей коллективистской организации фабианцы видели в потребительской кооперации. Во взглядах членов Фабианского общества впервые обозначились такие основные идеи муниципального социализма, как развитие социальной сферы в городах, обобществление коммунального хозяйства, расширение прав местного самоуправления.

Фабианцы выступали за изменение форм функционирования частной собственности путем создания акционерных обществ и частичной национализации. Предполагалось, что благодаря этим мерам частная собственность трансформируется в социалистическую.

Еще на рубеже XIX-XX вв. фабианцами была обоснована необходимость вмешательства государства в отношения между трудом и капиталом, регулирования уровня зарплаты, выделения кредитов фермерам. Они предлагали поставить под государственный контроль монополии, транспорт, инфраструктуру в целом.

Фабианское общество существует и сегодня, оказывая влияние на формирование идеологии и политики Лейбористской партии Великобритании, у истоков которой стояло и коллективным членом которого является.

Создателем концепции государственного социализма был прусский экономист Карл Робертус (1805-1875). Он не пользовался этим термином, но уповал на «идеальное государство» как главное средство социальных преобразований. По его мнению, используя «государственные законы», следует постепенно отобрать у имущих классов собственность на землю и капитал и передать ее в руки государства. Государство должно взять на себя функцию регулирования экономики, заменить законы буржуазного общества «свободными, нравственными и жизненными законами».

Сходной позиции придерживался один из предшественников социал-демократии Фердинанд Лассаль. В отличие от К. Робертуса. который после 1848 г. не участвовал в политической жизни, Ф. Лассаль был тесно связан с немецким рабочим движением и внес реальный вклад в его организацию.

Основным элементом социально-экономических воззрений Ф. Лассаля была идея «неурезанного трудового дохода». Он полагал, что распространение при помощи государства кооперативных принципов организации производства могло бы привести к созданию ассоциаций, которые открыли бы путь к социализму. Новый общественный строй, согласно Ф. Лассалю, и должен был обеспечить «неурезанный трудовой доход».

Особое место в лассальянских планах социального переустройства отводилось «государственной помощи». Согласно его представлениям, идеальное «государство будущего» должно обеспечить расцвет человеческих качеств и прогрессивное развитие народов. Путь к такому государству виделся во введении всеобщего избирательного права, обеспечении рабочего большинства в парламенте, которое превратило бы государство в «большую ассоциацию бедных классов».

Определенный вклад в формирование идейно-теоретических основ социал-демократии внесли катедер-социализм и христианский социализм.

Название катедер-социализм произошло от немецкой транскрипции слова «кафедра», так как большинство представителей этого направления были преподавателями высшей школы. Катедер-социалисты считали, что существующие социальные антагонизмы могут привести к революции и опасались ее разрушительных последствий. Поэтому они выступали за государственное вмешательство в экономику, установление патерналистских отношений между капиталистами и рабочими, внесение «нравственности» в экономические отношения между этими классами. По их мнению, социальный вопрос можно было бы решить с помощью реформ, повы­шения зарплаты, упорядочения налогов.

Катедер-социалисты оказали сильное влияние на эволюцию германской социал-демократии в ее отходе от марксизма. Их взгляды вполне могут рассматриваться как один из источников современной концепции демократического социализма.

Распространение идей социализма в XIX в. отразилось и на позиции церкви, в лоне которой в первой половине XIX в. сформировался христианский социализм . Это течение стремилось доказать возможность совмещения идей христианства и социализма, апеллируя к евангельским текстам.

Христианский социализм проповедовал классовый мир на основе любви к ближнему, призывал к преобразованию общества путем нравственного совершенствования. Он поставил в центр своей доктрины не экономические и политические, а морально-этические проблемы, оказав тем самым существенное влияние на формирование идейно-теоретических основ социал-демократии.

Все вышеизложенное дает основание для вывода о том, что к рубежу XIX и XX вв. сложился мощный пласт социалистических идей, которые способствовали появлению политической идеологии социал-демократизма.

Отцом коммунистической идеологии считается немецкий философ карл Маркс, который разработал собственную модель строительства общества, основанную на принципе равности классов и истребление буржуазии, как эксплуататорского слоя.

Учения Маркса как основа коммунизма

Почвой для рождения марксистской идеологии стал промышленный переворот в Европе, в результате которого остро стал вопрос о правах и свободах рабочего класса. Идеи социализма существовали задолго до Маркса, однако он считал, что существующие социалистические принципы являются ни чем иным как искусственно созданным буржуазией средством манипуляции пролетариата.

Собственную теорию о социальном устройстве общества, Маркс и его последователи считали научно обоснованной, и как подтверждения этому переименовали ее в коммунизм. Коммунистическая идеология фактически тождественна социализму, ее догматикой служит отрицания частной собственности и экономическое равенство всех людей.

Учения Карла Маркса стали главным двигателем социалистических революций, организаторы которых преследовали утопические идеи создать классово равное общество.

Согласно учению марксизма, идеальный, высший человек это личность, которая нашла в себе силы отказаться от материальных благ, руководствуясь в жизни высшими идеалами социальной справедливости, а все свое существование и труд посвящать исключительно общественному благу.

Во многом идеи К. Маркса об идеальном коммунисте напоминают воззрения его современника Фридриха Ницше о сверхчеловеке. Последователи обеих философов максимально старались воплотить мечты своих идейных вдохновителей в начале 20 века.

Ревизионизм и социал демократия

Понятие ревизионизма вошло в философские учения, как следствие критики теории К. Маркса. Первые ревизионисты, среди которых был знаменитый политик Э. Бернштейн, считали, что учения Маркса являются радикальными и не несут в себе никаких демократических принципов.

Вместо того чтобы уничтожить класс буржуазии как явление, ревизионисты отстаивали позицию сотрудничества с зажиточными слоями, что положительно сказывалось бы на развитии и укреплении пролетариата. Ярким примером возвращения к ревизионистской теории является политика Н. Хрущева, который всячески пытался придать коммунизму более демократичной окраски.

В начале 20 века на основе марксистских учений возникает социал демократическое политическое течение, которое представляет собой два направления: революционно радикальное (В.Ленин, Р. Люксембург) и реформаторское (Э. Бернштейн, К. Каутский).

Именно реформаторское течение стало основой для становления классической европейской социал-демократии, которая ориентировалась на улучшения жизни рабочего класса, но остро отрицала революционные методы в достижениях своих целей.

Основной задачей этих социал демократов было создание равного классового общества при помощи налогообложения зажиточных слоев, но отнюдь не уничтожения последних.

В отличие от революционно-радикальных сил , которые захватили власть в России еще в 1917 году, социал демократы заняли руководящие позиции значительно позже - в разгар Великой депрессии. Благодаря своей либеральной степенной политике, представители реформаторского социализма смогли не только завоевать авторитет на политической арене, но и надолго закрепится на ней.